исполнение 1, 1243 сл.– Один из рабов видел, в какую сторону направилась повозка, куда посадили Невию, – сообщил Спартаку Крикс. – Дорога ведет в сторону Ликании. – По ней часто возят рабов, – согласился Спартак. – И что вы предлагаете? – глядя с одного на другого, спросил Агрон. Крикс метнул в его сторону яростный взгляд, словно недоумевая, как можно задавать такие нелепые вопросы. – Мы направимся к этой дороге, и будем расспрашивать любого, кто нам встретится – рабов и тех, кто их сопровождает, – и он положил ладонь на рукоять меча. – Возможно, они что-то слышали о Невии, – пояснил Спартак. Агрон пожал плечами. Глупая затея, но не глупее, чем блуждать от одной вилле к другой в надежде найти след Невии. Пока он может проливать кровь римлян, ему все равно. – Выступаем завтра на рассвете, – заключил Крикс. Агрону хотелось что-то возразить, но Спартак выразительно глянул на него, и он прикусил язык. – Прошу прощения, – раздался за спиной мягкий голос. Все трое обернулись и увидели бывшего раба, Назира. Агрон приветливо улыбнулся ему, и юноша ответил легким кивком, а потом перевел взгляд на Спартака. – Я слышал, о чем вы говорили, – немного нерешительно проговорил Назир, будто боясь, что гладиаторы будут недовольны, что он подслушал. Но они вели беседу посреди аттика, и ни от кого не таились. – Я бы хотел пойти с вами. Крикс презрительно фыркнул. – Мы идем не на прогулку, а на опасное дело, мальчик. Собираешься путаться у нас под ногами? – У меня есть меч, и я смогу сражаться! – пылко заверил его Назир. Потом посмотрел на Спартака и на Агрона, словно ища у них поддержки. – Хорошо, если ты уверен, что готов, – мягким тоном произнес Спартак. Он благоволил Назиру и не боялся его поддерживать, надеясь, что его пример вдохновит многих рабов сражаться против римлян. – Я покажу, что способен сражаться! – горячо произнес Назир. Это позабавило Агрона, и он невольно улыбнулся. – Едва взял в руки меч и уже считаешь себя мужиком?! – не унимался Крикс. В другой раз Агрон, возможно, и усомнился бы в том, что Назиру стоит идти с ними, но сейчас его так разозлила упертость Крикса и его недоброжелательность по отношению к мальчишке, что он готов был согласиться назло галлу. – Не слушай его, – небрежно сказал Агрон, – ты можешь пойти завтра с нами. Назир благодарно ему улыбнулся. Они посмотрели друг на друга, задержав взгляд. – Блядь, я не собираюсь нянчиться с домашними рабами, – выплюнул Крикс и прошел мимо, даже не взглянув на Назира. – Да он даже не заметит присутствия Назира. Как будто его волнует кто-то, кроме Невии, – зло проговорил Агрон. Спартак успокоил его, положив руку на плечо. – Успокойся. Завтра мы должны сражаться, как один. Мне не нужны новые склоки. – Он повернулся к Назиру и твердо сказал: – Крикс прав, этот будет опасный поход, и никто не станет за тобой присматривать. Ты уверен в своем решении? – Ты сам учил меня сражаться, – сказал Назир, смело глядя в глаза бывшему чемпиону, – скажи, готов я или нет. Спартак смотрел на него, словно изучая, а потом кивнул. Возможно, если он откажет Назиру сейчас, придется признать, что его затея тренировать домашних рабов, пытаясь сделать из них воинов, потерпела крах. Он должен доказать, что прав, а для этого Назиру придется доказать, что он способен сражаться и постоять за себя. – Хорошо. Выступаем на рассвете, – коротко сказал Спартак, и кивнул обоим. – Спартак не слишком верит в меня, – глядя ему вслед, проговорил Назир. Агрон поддержал его, скорее, чтобы досадить Криксу, а теперь его самого охватили сомнения. – У него есть причины сомневаться. Ты не гладиатор. – Но я могу сражаться. Он сам меня научил! – глядя в глаза Агрону, проговорил Назир, с таким пылом, словно от этого зависела его жизнь. Агрон усмехнулся. – Поверь, этого не достаточно, чтобы научиться убивать. – Но я уже убивал, – напомнил Назир. Агрон был вынужден согласиться. – Постарайся не слишком высовываться, в другой раз может так не повезти, – сказал Агрон. Назир насупился. Ему было обидно, что и Агрон не верит в него. Ему казалось, что между ними установилась какая-то связь, и этот гладиатор ценит его и выделяет среди остальных, не так, как Спартак, но по-особенному. И его долгие взгляды и прикосновения он принял за нечто значимое. А теперь чувствовал, что и Агрон видит в нем лишь обузу. Его недоверие ранило сильнее всего. Агрон улыбнулся, чтобы смягчить резкость своих слов и положил руку на плечо Назира. От ее приятной тяжести в груди юноши что-то сжалось. – Я смогу это сделать еще раз! – А ты смелый! Но не думай, что любой мальчишка, взявший меч, сможет убивать римлян. Его прикосновение, взгляд и голос были приятными, в отличие от его слов. Скинув его руку, Назир твердо сказал: – Я не мальчишка! – Значит, ты уже мужчина, – усмехнулся Агрон, и снова положил ладонь на плечо. В этот раз Назир не стал убирать ее, наслаждаясь прикосновением. Агрона беспокоило рвение Назира, который мог быть еще не готов к настоящей открытой схватке, но в то же время бесконечно умиляло. Этим он напомнил ему Дурона – тот тоже постоянно рвался в бой с тем, кто ему не по зубам, и даже полученные тумаки ничему его не учили. Воспоминания о брате принесли грусть, но ранили уже не так сильно. Возможно, присутствие Назира, который все больше завладевал его мыслями, помогало смягчить боль. Агрон решил, что парень заслуживает свой шанс, а он присмотрит за ним и укроет от опасности. Его рука на плече Назира оставалась уже непозволительно долго, и они неотрывно смотрели друг другу в глаза, словно пытаясь найти внутри себя какие-то слова, которые обязательно должны сказать. – Хорошо, – наконец сказал Агрон и ободряюще хлопнул его по руке. – Завтра ты будешь сражаться с остальными на равных. Пойдем со мной, – вдруг позвал он и направился вглубь дома. Просьба была такой неожиданной, и Назир тут же покорно последовал за ним. Возможно, потому что еще не успел избавиться от старой привычки подчиняться, а может быть, потому что его позвал Агрон. Он не знал зачем, и куда они идут, но когда гладиатор привел его в угол, где было устроено его спальное место, сердце Назира забилось чаще. «Нет, не может быть… он не может», – лихорадочно думал он, ощущая смесь страха и предвкушения. Агрон опустился на корточки и достал из-под одеяла мешок со своими пожитками. Порывшись внутри, вынул небольшой кинжал в ножнах, отделанных кожей, и протянул его Назиру. Назир не смог утаить от себя разочарования. Он даже не сразу понял, что Агрон предлагает взять ему оружие. – Возьми! – Зачем ты отдаешь мне свой кинжал? – удивился Назир. – У меня уже есть один, – Агрон похлопал себя по бедру, где уже висел кинжал. – Этот я снял с убитого римлянина, решил оставить на всякий случай. Хорошая вещь, эти говнюки знают толк в оружии. Назир тоже опустился на корточки и осторожно взял из рук Агрона кинжал. – Ты делаешь мне подарок? – спросил он, и губы невольно тронула игривая улыбка. На лице Агрона отразилась растерянность. Он не думал об этом в таком смысле. – Просто хочу, чтобы ты был хорошо вооружен. Иногда одного меча бывает недостаточно. Назир осторожно вынул кинжал из ножен, осмотрел и тронул пальцем лезвия, пробуя остроту заточки. – Тебе придется научить меня с ним обращаться, – произнес он с улыбкой, и тут же понял, что это звучит слишком фривольно. – Спартак использовал на тренировках лишь меч, – пояснил он. – Научу, – ответил Агрон, и снова посмотрел на Назира тем странным взглядом, который выражал намного больше, чем кажется. Назир вспомнил о своей ошибки, неправильно истолковав намерения Агрона, когда тот позвал его с собой, и снова ощутил укол разочарования. Но возможно сражаться рядом с этим мужчиной и заслужить его уважение, значит намного больше, чем мимолетные удовольствия. – Благодарю, – сказал он. Агрон хлопнул его по спине и поднялся на ноги. – Сражайся, как мужчина. Когда ты утрешь нос этому долбанному галлу, это будет лучшей благодарностью. Сначала губы Назира неуверенно дернулись , но увидев, как Агрон расплылся в улыбке, улыбнулся шире, и вот уже оба рассмеялись во весь голос.
That’s what forgiveness sounds like, screaming and then silence.
автор, это очень славно! касательно стадии их сближения мне не дает покоя то, что так мимоходом очертили лишь в словах Чадары: мол, они все время шатались вместе, о чем-то разговаривали, румянец на щеках, бла-бла-бла... но ведь для нас это осталось за кадром)) люблю читать с ними энцу, но, наверное, еще больше - просто про их общение и взаимодействие. и Назир у вас просто спасибо!
Ам@лька, ах, если бы! )))Я сама переживаю, что все эти моменты остались за кадром. Спасибо!!!
Заказчик вы безбожно палитесь)) как я рада, что понравилось, а то по заявке можно было понять, что хочется жесткого порно с Назиром сверху, а у меня пре-слэш придумался. Спасибо именно после просмотра этого момента а какого именно момента?
their-law, да, мне тоже не дают покоя эти вечерние прогулки и интимные беседы! И тоже люблю читать про их общения, к сожалению, его пишут меньше, чем НЦу)) Спасибо-спасибо!!!
а то по заявке можно было понять, что хочется жесткого порно с Назиром сверху, а у меня пре-слэш придумался. Спасибо
Просто заказчик случайно не дописал заявочку. а потом решил так и оставить, больше простора для фантазии) Хочешь тебе жестоке порно пиши, хочешь преслэш) Хотя я бы и порно почитала по этой же заявочке. вы безбожно палитесь))
автор, просто вольшебная зарисовка! тааак люблю читать об их зарождающихся чувствах, тех самых intimate conversation, о том,как они, особенно Агрон, меняются. спасибо!
Великолепно и так реалистично, я в восторге от этого исполнения! Даже жалко, что текст так быстро закончился - фик в таком стиле я б читала бы и читала Спасибо вам, автор!
исполнение № 2; 3 091; ч1 Иссушающий полуденный зной. В ушах восьмилетнего мальчика звоном пустого кувшина звучало только одно: «Пить-пить-пить!» Он бы напился даже из лужи, найдись она посреди рыночной площади. Потная ладошка Назира еще час назад выскользнула из ладони старшего брата, а жажда неумолимыми шагами настигала его, толкая на дерзкий и недостойный поступок. Схватив с лотка пару сочных фиников, он надкусил один, наткнувшись зубами на гладкую косточку, и в тот же миг получил удар палкой по руке.
- Ах ты, гнусный воришка! Хочешь остаться без рук?
Назир встал, как вкопанный, зная, что угрозы торговца небеспочвенны. Он часто слышал о том, как жестоко расправляютсяс ворами в их краях.
- Я заплачу, - раздался запыхавшийся голос. Брат протянул торговцу несколько монет, одновременно влепив увесистую затрещину младшему. - Мой брат потерялся. Простите его, господин, он мал и не ведал, что творит.
- Убирайтесь. И только попадитесь мне еще на глаза…
Назир растер заплаканные глаза сладкими пыльными ладонями.
- Если мать узнает – выпорет тебя. - Сердце старшего брата колотилось не столько от злости на младшенького, сколько от страха за него - ведь мог и не успеть! – И она будет права! Чем ты думал?
Назир уже не мог сдержать всхлипы за плотно сжатыми губами. Уткнувшись куда-то в живот брата, он завывал, чувствуя, как родные пальцы перебирают взъерошенные, отросшие до плеч волосы. Назир знал, что брат не предаст его, и только теперь осознал, как сильно перепугался: не за себя, а за то, что на семью падет бесславная тень.
- Я больше никогда…
- Тише. Вытри слезы. Ты не должен вести себя, как сопливый мальчишка, слышишь, Назир? - Старше на пять лет, такой же смуглый, с горящим взглядом, полным заботы и искренности, брат присел на корточки, сравнявшись ростом с младшим, придержал его за плечи, не позволяя отвести помутневший от слез взгляд, и чуть слышно произнес: - Мы никогда больше не расстанемся! +++
- Тиберий, хозяин просил подать ему еще вина.
Назир коротко кивнул и пошел в кладовую. За эти несколько лет он привык ко всему: к прихотям хозяина, к тому, что его любимое вино стоит на третьей полке в алой амфоре, и даже к тому, что перестал узнавать себя в отражениях на гладко отполированной посуде. Оттуда улыбался неизвестный мальчишка, раб Тиберий: чужой, покладистый, всегда готовый ублажить своим членом хозяина дома.
…Его грубо обхватили поперек живота, в нос ударил животный запах немытого тела и дешевого пойла, которое украдкой таскала из этой кладовой охрана.
- Ну что ты, сирийская шлюшка, - вжав Назира в полки с амфорами, стражник навалился сверху, задирая хитон. Его налитый кровью член уже был готов силой проникнуть в страстно желаемую упругую задницу раба. Но именно в этот момент не Тиберий - Назир громко и четко произнес:
- Нет!
Пальцы сомкнулись вокруг тонкой амфоры точно так же, как смыкались на его теле чужие, грубые, шершавые, заставлявшие ком тошноты подкатиться к горлу. Отчаянный удар по голове свалил незадачливого насильника с ног. Аромат дорогостоящего хозяйского вина разнесся по кладовой.
Схватив еще одну амфору, Назир попытался бежать, но одного удара было недостаточно.
- Тварь! – Его лупили наотмашь, втаскивая назад в кладовую, потом заломили за спину руки, бросили лицом в осколки, щедро политые вином и кровью стражника. - Сирийская шлюха!
Назир почувствовал, как в него толкается член, боль сковала тело. Каждое слово охранника, каждый его хрип пульсировали в висках:
- Мальчишка! Сученыш сирийский, вздумал провести Ваалу?..
«Мальчишка-мальчишка-мальчишка». Толчок за толчком выбивал из него покорность Тиберия. Впивающийся в горло осколок заставлял немедленно решать: принять и терпеть или опять сказать «нет».
- Я хочу… видеть твое лицо, - покорно, с мольбой в голосе прохрипел Назир. Хватка на запястьях ослабла.
- Шлюшка хочет видеть мое лицо?
- Хочу… видеть, как ты…
Довольный, жестокий хохот, словно стражнику было мало того, что он уже взял; нет, он хотел еще больше унизить раба, того, кто был ниже его, был под ним. Хватило одного решительного взмаха осколка с острым краем; а потом - вытерпеть удар в грудь и бежать, повторяя: «Сдохни-сдохни-сдохни!»
Когда Назира нашли, в горячке, перемазанного кровью, первой была пощечина от хозяина. Не за истекшего кровью охранника - за разбитый кувшин любимого вина. И затем слова - Назир до сих пор не знает, благодарить за них или ненавидеть: «Ты больше не мальчишка и защищать свою задницу должен, как мужчина»
исполнение № 2; 3 091; ч2 Иногда птицы так привыкают к клетке, что неожиданно дарованная свобода оказывается хуже петли, затянутой на тонкой шее. Они гибнут, разодранные колючим терновником, утратив ощущение ложной защищенности, сотканное из лжи и предательства.
- Я убью его, как только завладею мечом. За то, что лишил меня всего! – Назир хищной кошкой скалится в сторону германца. Агрон только ухмыляется, продолжая вглядываться куда-то перед собой, будто листая обветшалые пергаменты памяти и силясь разглядеть в них утерянные строки, способные успокоить бушующие в сирийце страсти.
- Когда-нибудь ты поймешь, что мы дали тебе шанс быть тем, кем ты был много лет назад.
- Кем же? – со злобой и горечью в голосе бросает Назир.
- Свободным человеком, сириец!
- Назир. Мой брат звал меня Назиром.
Агрон улыбается, впервые видя в собеседнике человека. Кажется, он не смотрел людям в глаза с тех пор, как погас огонь жизни в его брате Дуроне. С того дня каждый прибывший был для него лишь частью войска, кулаком мщения, направленным против римлян, бешеных псов, отобравших у кого жизнь, у кого честь, свободу, любимых…
- Агрон. Так меня зовут все.
+++
Мудрые поступки способны творить только те, кого боги одарили седыми висками да золотыми сандалиями, а поступки, идущие от сердца, часто жгут огнем и крушат все на своем пути.
Агрон не помнил, когда именно, в какой миг сирийский мальчишка безраздельно завладел его вниманием. Германец был зол на него, как ни на кого другого, в тот момент, когда Назир решил помочь Спартаку и галлу. Он перестал понимать себя, когда вместо ненависти к сирийцу испытывал лишь страх за его судьбу и желание защитить любой ценой. А найдя его возле Везувия, обескровленного, но по-прежнему отвечающего безмолвной улыбкой на боль и перенесенные испытания, Агрон поклялся себе: это последний раз, когда он позволил мальчишке выбирать смерть.
Не отходя от раненого Назира, Агрон пропускал мимо ушей слухи и домыслы, что плелись за их спинами. Зная взрывной характер германца, немногие решались вслух поинтересоваться их отношениями, а те, кому слов не требовалось, так же молчаливо приносили еду и питье в комнатку храма, служившую некогда малым залом для церемониальных обрядов. Обветшалые стены с греческим орнаментом порой играли шутки с воображением: пляшущие в пламени свечей тени словно оживляли весь пантеон богов, созданный резцами и красками. Засыпая и просыпаясь, чувствуя на плече дыхание Назира, Агрон забывал о тревоге до утра. Утром можно было сменить повязку, нанести мазь и снова выплеснуть свои страхи в спарринге с одним из братьев.
- Давно не спишь?
- Не знаю. Но ты дважды переворачивался на спину.
Агрон улыбнулся и провел тыльной стороной ладони по взмокшей и бледной щеке сирийца.
- Я умер?
- Нет. Иначе я надеру тебе задницу!
Слабо отшучиваясь, германец держал марку, не зная, что еще можно сказать или сделать. Он хотел, чтобы Назир жил, дышал и продолжал ему улыбаться.
Потом он расскажет, что даже во сне, когда Агрон проводил влажной тряпицей по лицу Назира, тот улыбался, словно чувствуя, кто с ним рядом, отвечая на ту малую заботу и ласку, на которые германец был способен.
Крикс и еще двое были захвачены римлянами. Спартак не желал оставлять братьев на расправу забавы ради. Агрон молчал, стараясь не тревожить недавно пришедшего в себя Назира, но сириец чувствовал напряжение, витающее в стенах храма, видел, как воины перешептывались, а женщины настороженно смотрели вслед гладиаторам.
Решение было принято. Назир едва помнил, как Агрон ушел утром, на прощанье крепко сжав его ладонь в своей. Отличать реальность от пелены заманчивых сновидений стало тяжело, а белая крупа, перетолченная в каменной ступе, ложилась горькой пылью на губы, заглушая боль от ран. Но невыносимо было оставаться в стороне и терзаться мыслями, помогут ли боги братьям, услышит ли его молитвы Баал, защитит ли того, ради которого он сейчас поднялся, сцепив зубы. Шаря ладонями по стене, Назир шел к свету и воздуху. Колени дрожали, но стремление быть с Агроном, разделить все, что выпадет на его долю, вело вперед.
- Куда мы идем?
- Назир?! – удивление на лице Агрона сменилось гордостью и облегчением от того, что Назир стоял на ногах, дышал, говорил. Теперь Агрону было за что сражаться, было, зачем возвращаться назад, живым и непременно с победой.
- Дайте мне меч, и я пойду с вами.
- Тебе нужно еще отдохнуть, – Спартак был искренне рад и тому, что видит живым того, кто не так давно хотел убить фракийца, и тому, как менялся его брат Агрон, касаясь щеки сирийца.
- На этот раз останешься ты, и пойду я, - Назир растерялся, изучая лицо Агрона, когда тот прикоснулся к его скуле: стремительно, быстро, как удар мечом. Щеки и шея вспыхнули огнем, захотелось ответить, но…
- Нужно идти…
Назир не спал всю ночь. Он так привык, что рядом есть человек, заставляющий его бороться, верить, что они все преодолеют вместе… А сейчас Агрон рисковал жизнью, в то время, как сириец был беспомощен и бесполезен. Прежняя опустошенность, скованность парализовали сознание, отшвырнули назад: к мальчишке-рабу Тиберию, к пощечинам и тяжелому дыханию на загривке.
Беспокойство сменилось страхом, когда, провалившись под действием трав в полудрему, он расслышал гул во дворе. Желудок свело судорогой. Вернулись не все: Раскас был убит, из прибавившихся к ним двух гладиаторов один был тяжело ранен. Взгляд выхватил нужную макушку. Бегло осмотрев германца – не ранен ли, Назир выдохнул:
- Ты цел?
- Боги благосклонны ко мне, малыш! – Агрон улыбнулся, обхватил ладонями лицо Назира, поцеловал его: открыто, от всего сердца, силящегося выпрыгнуть из груди.
- Будешь так меня называть, и они от тебя отвернутся, - ответил Назир так же дерзко, как сказал бы любому, зная, что именно Агрон поймет его, как никто другой.
Как только Назир пошел на поправку, Агрон стал чаще пропадать, уходить рано утром и возвращаться хмельным далеко за полночь. Сириец не спрашивал, где был его друг, с кем проводил время. Он все еще был слаб, чтобы подняться, с трудом справлял нужду и питался отварами. Но в недолгие часы покоя и мира, когда никто не орал за стенами в восторге или дружеской потасовке, не готовился к нападению на очередную повозку, не начищал оружие и не спорил об очередности ночных дежурств, Назир выжидал, когда германец разденется, ляжет рядом и, повернувшись спиной, мерно задышит. Тогда остаток ночи Назир мог смотреть на точки-позвонки, поглаживать их кончиками пальцев, зарываться в короткие волосы на затылке, прикрывать глаза, вдыхая его запах: дикий, звериный, неожиданно ставший таким родным. Ему не всегда удавалось уснуть. Возбуждение подкатывало жаром от колотящегося сердца к желудку, скручивая его, ладонь скользила под служившую им одеялом шкуру. Некогда выносливый любовник, Назир кончал, как мальчишка, до боли закусывая губу, чувствуя на языке соленый привкус крови, привкус своего очередного безмолвного поражения.
исполнение № 2; 3 091; ч3 И снова поход на Неаполь, и снова Назир остался в храме, получив уже вошедший в привычку поцелуй в щеку и крепкое объятие. Что-то изменилось во взгляде Агрона. Сириец мог бы поклясться, что в голове германца созрел план, о котором знают немногие. Как убедился Назир позднее, чутье его не обмануло, но и молитвы его были услышаны.
- Ты сделал невозможное! – И Агрон делает это снова и снова: целует сирийца перед соплеменниками, будто заявляя на него свои права - для тех, кто может неосторожно ступить на тропу его чувств.
Германцы – шумный народ, горячий, дикий. Наблюдая за тем, как они осматриваются на месте, как сразу же обживают каждый кусок земли, стены, к которой прислоняются широкой спиной, Назир понял, почему так по душе пришелся ему Агрон. Он был одним из этих дикарей, но было в нем что-то своеобразное, выделяющее его из толпы, орущей на своем языке что-то, понятное только им самим. Германцы внесли в лагерь веселье, надежду на то, что все выполнимо, была бы слаженность да взаимопонимание, хотя и затмили по буйности самих галлов, настороженно отсиживающихся по углам. Эти мысли позволяли Назиру отвлечься от происходящего, от постоянного поиска ответа во взгляде Агрона. Назир отвел от него взгляд на какой-то миг, и тут же раздались крики, завязалась потасовка, кто-то сваливается по ступеням.
- Агрон, - почти рычал Назир, пробиваясь сквозь толпу.
Седул оседлал сородича и наносил удар за ударом. Тут же подоспел Крикс, бегло глянул на Невию, и все встало на свои места. Они рисковали жизнями, отправляясь за женщиной галла на рудники, братья по оружию сложили головы во имя воссоединения ее и Крикса - и теперь ими же втихомолку освобожденный германец разрушит это одним махом?..
Бросившись в бой, озлобленный на каждого, кто прибыл с Седулом, Назир услышал пронзительный крик Миры и обмер: над безоружным Агроном занес меч его сородич. Но верный друг германца скрестил свой гладий с чужаком. Бой кроток и показателен. Никогда раньше Назир не был так благодарен Спартаку, как в эту минуту. Спасение Агрона, смерть Седула – от этого у многих перехватило дыхание. Побоище остановилось. Воины замерли, глядя на половину лица германца, отлетевшуюим под ноги, в песок. Кровь бурым пятном вытекает вслед за жизнью, и больше никто не смеет открыть рта. Спартак в ярости обвел взглядом людей и, желая пресечь дальнейшие потасовки, поставил перед выбором:
- Вы люди или животные? Если не можете нам быть верными братьями, не можете выполнять мои приказы – уходите сейчас или отправитесь за Седулом!
Агрон посмотрел на сирийца. Назир видел, как кровь закипела в его жилах. Не потому, что его соплеменник пал от рук друга, а от того, как жестоко он ошибся в человеке, назвав его братом, подарив шанс на свободу, сняв цепи рабства.
- Я иду за Спартаком. И те, кто не со мной, мне больше не родичи! – Агрон был полон решимости, и это понимал каждый, не смея усомниться в его преданности.
- Тот, кто убил Седула – великий воин, и Луго идет за ним, - один из германских воинов поднял щит и ударил гладием по звонкому железу, только что оборонявшему его от того, кому теперь клянется в верности.
Лишь глубоко за полночь, когда тело Седула убрали со двора, все понемногу успокоились. Назир принес вина, раздобытого германцами во время вылазки. Не найдя Агрона, он отправился в ту часть здания, что служила им спальней, сполз по стене на пол. Мелкие ссадины и занозы испещрили спину. Только сейчас он осознал, что чуть не лишился самого дорогого – любимого человека. И не в достойном бою или на арене… Хотя – о чем не следовало упоминать вслух и при Агроне - для сирийца не было понятия, которое бы могло быть приемлемым в отношении смерти Агрона. Это был бы конец того смысла жизни, что тонкой паутиной оплел его тело, разум, сердце… Он был будто в коконе заботы, страха, счастья и непонимания. Это в самом деле трудно - понять, что за долгое время ты привык к одному: твои чувства никому не важны, и сам ты ничего не стоишь, ровным счетом ничего. Ты просто вещь, игрушка для забавы и ублажения, и не пристало рабу страшиться за чью-либо жизнь.
- Вот ты где! - Агрон сел рядом, выхватив вино. - Пьешь в одиночку?
- А с кем мне пить? Ты ушел со Спартаком, беспокоить вас могут только галл и или Мира… - Вино развязало ему язык, но Назир не успел договорить. Его попросту заткнули поцелуем – жарким, настоящим, требовательным, и в голове не осталось ни вопросов, ни страхов. Сириец точно знал, чего хочет сейчас; и пусть это будет последним желанием в его жизни – он примет волю богов, но испив самый сладкий напиток с губ человека, ради которого готов шагнуть в загробную жизнь. Агрон горел нетерпением и жаждой, присущей его народу – сильной, всепоглощающей. Горячие, шершавые ладони скользили по телу сирийца, сбивая рычащее дыхание. Путаясь пальцами в шнурках, Назир стащил с плеч Агрона кожаный ремень, упавший на пол с глухим ударом пристегнутого к нему кинжала. Агрон помнил о незажившей ране любовника и был осторожен, гладя его грудь, живот, спускаясь все ниже. На мгновение Назиру показалось, что он не узнает человека, с которым знаком не так давно, но думал, что предугадал бы каждый его шаг. Рвущаяся изнутри страсть, жесткие поцелуи до крови на разбитой губе, до сумасшествия, бьющегося где-то в висках - и нежность в прикасающихся ладонях. Стаскивая сублигатумы, Назир замер, наткнувшись на взгляд Агрона, который будто давал последний шанс остановиться…
- Хочу почувствовать тебя, - выдохнул он и опустился на лопатки, обвивая шею Агрона, увлекая его за собой.
Германец навис над ним, целуя Назира в ответ, оставляя на шее красноречивые отметины; подхватил под спину, прижался возбужденным членом к вздымающемуся от предвкушения животу, изучая тело любовника то пальцами, то кончиком языка.
Чувствуя, что в первый раз надолго их точно не хватит, Назир завел руку за голову, подался назад, не отпуская от себя Агрона, и на ощупь отыскал то, что давно стояло у их лежанки, в углу, и никогда не вызывало вопросов у вечно сонного германца - небольшой сосуд с ароматным оливковым маслом, что удалось отвоевать после разграбления повозки, везшей из Неаполя масла и вина на продажу в Капую. Агрон улыбнулся его находчивости, но сириец не спешил отдавать сосуд. Налив на ладонь немного масла, он приподнялся на локте и обмакнул в него головку члена Агрона, а потом, кусая губы, провел влажной от масла ладонью между ног, чуть смягчив тугое кольцо мышц ануса.
- Ну же! Так ли сильны гладиаторы в постели, как в бою? – улыбнулся Назир, внутренне дрожа от собственных слов. Он ждал ответа и получил его - сполна. Член проник внутрь с такой силой, что пришлось сжать плечи Агрона, чтоб удержаться от крика. Прогнувшись, Назир обхватил ногами его бока, притягивая к себе снова и снова. Агрон забыл об осторожности; храм и весь мир сжался до одной точки - глаз напротив, до дыхания, хрипов, слов, вырывающихся то на германском, то на сирийском, до языков, сплетенных в поцелуе.
Член сирийца терся об упругий живот Агрона; зрачки расширились, будто от дурман-травы или крепкого пойла галлов; тела скользили, и аромат масла, смешанный с запахом желания, отбивал последнюю мысль противостоять неизбежному, сладкой судорогой отзывавшемуся в животе.
Агрон не выдержал первым и с шумом кончил, но продолжал вколачиваться в Назира, сжав его член и пару раз проведя по стволу. На пальцах стало липко, горячо; шальная улыбка появилась на губах; и что-то большее, чем страсть, чем желание получить разрядку после тяжелого дня, увидел каждый во взгляде другого.
Все еще не находя ни слов, ни желания тратить время на сон, они просто лежали в объятиях друг друга, словно так было всегда.
- Ты… храбро сражался сегодня, - жарко выдохнул Агрон в макушку, в спутанные пряди черных, как смоль, мокрых, тычущихся в нос волос сирийца.
- А ты очень мудро повел себя перед своим народом. Это было тяжело, но мудро, - перед Назиром вспышками пронеслись события вечера: шуточный бой, одобрительные возгласы, драка, смерть. Сердце учащенно забилось под широкой ладонью германца, выдавая его с потрохами.
- Я буду острожен. Но и ты не забывай прикрывать спину, - Агрон тронул его за подбородок, как тогда в лесу, когда Назир был обескровлен, ранен, но, как и сейчас, тянул губы в улыбке, - мой храбрый мужчина.
Слова пробили последний защитный панцирь сирийца - слова, которые он так долго хотел услышать, от того, кого так долго искал.
- Не забуду, bhebbak… _____ Bhebbak – с сирийского – любимый (обращаясь к мужчине)
автор, это прекрасно очень атмосферно первая часть такая, блин, я даже прослезилась, представив рыдающего маленьго мальчика.. и логическое завершение очень понравилось) спасибо большое
Sapfira23, *отлегло на душе* автора все несет в дали детства, но все равно заканчивает все НЦой доктор, это лечится?Оо. рад, что все было не напрасно .) автор №2
Осень внутри, просто люблю всевозможные ретроспективы: в детство, прошлое... грешу тем, что герои обычно обрастают деталями и подробностями былого из моей головы.) спасибо, что прочли =))
У заказчика сегодня праздник какой-то наверное)) Лучи любви Автору 2 хоть это немного не то чего хотел заказчик, но получилось просто удивительно. и автору 1 тоже лучи,за попадание в десяточку)
Пишу от своего логина, все равно уже полфандома в курсе Авторы спалитесь заказчику в умылочку, пожалуйста. Если о авторе 1 есть хоть какие-то догадки, то автор 2 это тайна для меня)
Сентиментальный викинг, спасибо вам заказчик, пусть и за короткую но тему она натолкнула меня на подобные мысли, случайно, так вышло, но написалось то, что написалось. очень рад, что вопреки всем "но", вам понравилось .))
богомол власик, *доволен* я вот ждал вашего мнения.) очень рад, что было не напрасно ) спасибо! автор №2
-
-
21.04.2012 в 05:41-
-
21.04.2012 в 06:32-
-
21.04.2012 в 06:38Автор, я вас обожаю, именно после просмотра этого момента и родилась эта глупая на вид заявочка!
Дайте я вас затискаю в объятиях
-
-
21.04.2012 в 06:38-
-
21.04.2012 в 13:55спасибо, автор
-
-
21.04.2012 в 14:08касательно стадии их сближения мне не дает покоя то, что так мимоходом очертили лишь в словах Чадары: мол, они все время шатались вместе, о чем-то разговаривали, румянец на щеках, бла-бла-бла... но ведь для нас это осталось за кадром)) люблю читать с ними энцу, но, наверное, еще больше - просто про их общение и взаимодействие.
и Назир у вас просто
спасибо!
-
-
21.04.2012 в 14:14Спасибо!!!
Заказчик вы безбожно палитесь)) как я рада, что понравилось, а то по заявке можно было понять, что хочется жесткого порно с Назиром сверху, а у меня пре-слэш придумался. Спасибо
именно после просмотра этого момента а какого именно момента?
Sapfira23, спасибо-спасибо!!!
their-law, да, мне тоже не дают покоя эти вечерние прогулки и интимные беседы! И тоже люблю читать про их общения, к сожалению, его пишут меньше, чем НЦу))
Спасибо-спасибо!!!
-
-
21.04.2012 в 14:22Просто заказчик случайно не дописал заявочку. а потом решил так и оставить, больше простора для фантазии)
Хочешь тебе жестоке порно пиши, хочешь преслэш)
Хотя я бы и порно почитала по этой же заявочке.
вы безбожно палитесь))
Я знаю))
-
-
21.04.2012 в 15:09спасибо!
-
-
21.04.2012 в 21:57-
-
22.04.2012 в 07:07Спасибо!!
Introspectare, ох, да, жаль, что придумалось так мало... Может быть, как-нибудь фантазия выдаст и какие-то другие пропущенные моменты
Спасибо!
-
-
23.04.2012 в 10:54Автор спасибо
-
-
23.04.2012 в 11:03Спасибо!
-
-
24.04.2012 в 22:54-
-
24.04.2012 в 22:55-
-
24.04.2012 в 22:56-
-
24.04.2012 в 23:12очень атмосферно
первая часть такая, блин, я даже прослезилась, представив рыдающего маленьго мальчика..
и логическое завершение очень понравилось)
спасибо большое
-
-
24.04.2012 в 23:15автора все несет в дали детства, но все равно заканчивает все НЦой
доктор, это лечится?Оо. рад, что все было не напрасно .)автор №2
-
-
24.04.2012 в 23:39п.с. да нет же, есть: вы виноваты в том, что мне прилетело по голове за выкипевший супчик - но не было же сил оторваться
спасибо за прекрасный текст))
-
-
25.04.2012 в 00:18рад, что мне удалось вас так увлечь
-
-
25.04.2012 в 01:08-
-
25.04.2012 в 03:39-
-
25.04.2012 в 10:00-
-
25.04.2012 в 10:03Швеллер, спасибо
автор №2
-
-
25.04.2012 в 10:07спасибо, что прочли =))
-
-
25.04.2012 в 10:15Лучи любви Автору 2 хоть это немного не то чего хотел заказчик, но получилось просто удивительно.
и автору 1 тоже лучи,за попадание в десяточку)
Пишу от своего логина, все равно уже полфандома в курсе
Авторы спалитесь заказчику в умылочку, пожалуйста.
Если о авторе 1 есть хоть какие-то догадки, то автор 2 это тайна для меня)
-
-
25.04.2012 в 11:20ессесно не з.
-
-
25.04.2012 в 15:56она натолкнула меня на подобные мысли, случайно, так вышло, но написалось то, что написалось. очень рад, что вопреки всем "но", вам понравилось .))
богомол власик, *доволен* я вот ждал вашего мнения.)
очень рад, что было не напрасно ) спасибо!
автор №2
-
-
01.05.2012 в 12:29у меня до сих пор слов больше нету, настолько захватило и поразило